Буратино навсегда остался в стране дураков, отделенной от мира высоким забором. Когда-то он закопал в ней золотые червонцы – в ямке под кочкой. Улегся на ночь под старое дерево с клейкими листочками – оно давно там росло. Проснулся утром, а вокруг одни кочки. Ни волшебного сада, ни червонцев. Только кочки, кочки – по всей земле.

Буратино поводил носом в разные стороны. Принюхался. Пахло по-другому – не так, как вчера. Пригляделся. Под деревом сидели Наполеон и Бонапарт. Сидели расслабленно, не шевелясь, и были похожи на мертвых. Буратино был похож на живое дерево. Он задрал нос вверх – и небо было не таким, как вчера. Оно поменяло оттенок – потемнело.

Буратино не растерялся — носом принялся рыть маленькие ямки под каждой кочкой. Рыл с утра до вечера, но золотых так и не находил. Просыпаясь, он осматривал работу, проделанную его деревянным носом за день – вечером ему казалось, что вырытые ямки маленькие, но по утрам он находил, что земля в стране дураков покрыта глубокими впадинами, похожими на воронки.

Каждое утро Буратино знакомился с новыми жителями. Не то, чтобы он к ним подходил и рассказывал, где, когда и при каких обстоятельствах зарыл свои червонцы. Он просто за ними наблюдал. Одни сидели под деревом, как неживые, как Наполеон и Бонапарт. Другие лежали на земле между кочками и воронками, улыбаясь и пялясь в небо. Вот дураки! Если бы они только знали, какой клад тут зарыт…

Каждый день Буратино рыл до остервенения. До дрожи в деревянных пальцах он боялся дождя. А вдруг польет землю, червонцы дадут ростки, и зашумит вокруг золотой сад. Разве справится тогда Буратино с дураками, привлеченными блеском урожая? Нужно было успеть, пока не пошел дождь.

Ева ходила по земле голой. Она была изгнана из рая. Она ходила вокруг старого дерева, надеясь, что на нем вырастет плод познания, и она устыдится своей наготы. Но пока ей не было стыдно, и она выбирала Адама из проигравшего сражение Наполеона и покорившего полмира Бонапарта. Наполеону казалось, что поле вокруг – это Ватерлоо, изрытое пушечными снарядами его войск, а Бонапарт утверждал, что вокруг – Аустрелиц, и Ева не могла выбрать Адама, до тех пока вопрос с обозначением места не будет решен. Она ходила вокруг дерева и ждала. Только Буратино знал, что поле – не Ватерлоо и не Аустерлиц, а страна дураков.
Иногда Буратино хотелось ткнуть носом Еву в живот и продырявить в нем пупок, потому что пупка у нее не было. Но Буратино боялся, что образовавшаяся дырка может быть размером с воронку. А живот Евы был гораздо меньше воронки. Отсутствие у нее пупка перестало заботить Буратино, когда он заметил, что и у Наполеона, и у Бонапарта, да и вообще у всех дураков не было пупков. Буратино догадался: это потому, что дуракам они не нужны. Они счастливы без пупков. Он хотел поскорее найти свои золотые, и убежать из этой страны.

Однажды Буратино проснулся, а земля за забором, ходила ходуном. Откуда эти движения? Привлеченная шумом Ева стояла у забора, тянула шею вверх, но увидеть землю по ту сторону не могла – забор был в два раза выше нее. Она думала, что за ним прячется Адам.

Забор упирался в небо, а небо гудело. Буратино думал, это гром, и боялся дождя. Он продырявил носом дырку в заборе, и Ева смогла одним глазком взглянуть на другую сторону. Адамов было много.

Буратино тоже заглянул своим деревянным глазком в щелку. За забором он увидел танки и людей с автоматами. Буратино знал, как выглядят танки и автоматы – он часто смотрел телевизор, пока не попал в страну дураков. Он пригляделся и рассмотрел у людей на животах пупки. Люди за забором – недураки, понял он.
Дулами танки и автоматы смотрели в небо, и тогда Буратино понял, зачем пришли люди с автоматами. И хотя Наполеон с Бонапартом уверяли дураков, что люди по ту сторону забора – их воины, пришедшие за своими полководцами, Буратино точно знал, что те пришли за его червонцами. Они стреляют по небу из танков и автоматов для того, чтобы сделать ему больно; когда небо от боли заплачет, пойдет дождь; когда земля напьется воды, червонцы дадут ростки, зашумит золотой урожай, и люди в танках отнимут его у Буратино. Буратино принялся рыть еще быстрее, а Ева – высматривать в щелку Адама. Адамов было так много, что она не могла их сосчитать. Ей было трудно сделать свой выбор, и она нервно теребила на животе то место, где должен был быть пупок.

За ночь Наполеон с Бонопартом спилили старое дерево и сделали из него автоматы, похожие на те, что носили на плечах люди за забором. Деревянные автоматы не стреляли и были похожи на Буратино. Ева плакала – убитое дерево никогда не родит плод познания, и ей вечно придется ходить голой. Буратино понял, что нельзя было позволять дуракам подглядывать в щелку за недураками.

Буратино копал ямку, когда дула сделали небу больно. Спрятавшись за кочку, он следил, как летящие из-за забора снаряды утыкаются в небо, словно в мягкий живот дураков. Небо набухало до цвета фиолетовой сливы. Небо покрывалось синяками, и Буратино своими деревянными глазами видел, что ему больно.

«Только не плач… не плач…» — шептал небу Буратино, прячась за кочкой. Он так боялся, что пойдет дождь. И небо не плакало, хотя края синяков покрывались мелкими красными точками. Сам Буратино никогда не плакал, потому что был деревянным.

Дураки лежали на земле, смотрели в небо и улыбались. Они были дураками, и не понимали, что, когда небо шумит, нужно прятаться. Дураки казались мертвыми и даже не пошевелились, когда танки сломали забор. Наполеон с Бонапартом стреляли по танкам из деревянных автоматов, но из них вылетали только плоды познания, и Ева снова не знала, какой выбрать. Но ей больше не приходилось выбирать Адама из Наполеона и Бонапарта.

Сидя за кочкой, Буратино спрашивал себя, зачем недураки сломали забор. Буратино не рыл ямку, и у него было время подумать. Подумав, он понял, что люди с пупками редко бывают счастливы. Буратино напрягся, и его деревянный мозг выдал еще одну верную мысль: для того чтобы стать счастливыми, им нужны червонцы, зарытые им – Буратино – в землю.

«Нашла!» — закричала голая Ева.

«Это мое!» — Буратино выскочил из-за кочки. Ева упиралась, пряча за голой спиной плод познания, а Буратино, стараясь отнять свой червонец, проткнул носом ее живот. Он удивился, когда на нем не образовалась воронка. А Ева не успела понять, откуда у нее на животе пупок, похожий на красную точку вроде тех, что усыпали края синяков на небе.

«Только не плач», — сказал Буратино Еве, посмотрев на нее вниз, и заплакал сам. Он вдруг заметил, что у него нет пупка. Прежде, чем дула успели разнести его в щепки, Буратино понял, что зря подглядывал в щелку за недураками.

Когда дула уставились в землю, небо улыбнулось дуракам. Улыбка светила только в стране дураков – за сломанным забором было как раньше фиолетово-темно. Дураки не знали, что свихнувшийся Буратино зарыл здесь червонцы, но им показалось, что вокруг зашумел золотой сад. Они улыбнулись еще шире.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>